Грибов было – ужась!…
Ежегодно с начала июля и до августа зять приезжал к тестю помочь с сенокосом и отдохнуть от городской суеты. В хозяйских делах незаметно пролетал его отпуск. Раньше бывало, если повезет, зять успевал и варенья наварить из лесных ягод, и грибов насолить, насушить. Оставалось время и с удочкой пробежаться по лесным речкам, отведать ушицы из сорожек и ельца, а повезет так и щук.
Но это лето было знойное, ягод было мало, а грибов и подавно не видно. Отъезжая, зять попросил тестя: «Может, грибы появятся, напиши или позвони, я тебе адрес оставлю». Не надо, «смилостивился» тесть. У меня твой адрес и телефон есть, обязательно брякну… Успокоенный зять уехал. Кончился знойный август, сентябрь облетел листвой. Октябрь проскакал с первыми морозами и когда в начале ноября полетели первые снежинки, пришло от тестя письмо: «Живы, здоровы…, – и тд., а в конце…, – а грибов было – ужась! Хоть лопатой греби…».
Взвился зять, как зверь подраненный: «Что же ты раньше не написал?». Перед Новым Годом знакомые завезли большой пакет. Недоумевает зять: пакет большой, а легкий. Раскрыл и заулыбался – сушеные грибы. Лесом запахло. «Ну и ехидна!» произнес зять. Это наверно в адрес тестя.
Живучий карасик
Такие рыбы, как караси, линьки, после поимки долго сохраняют живучесть, а налимы даже после короткого замораживания оттаивая, оживают.
Иногда возвращаясь с рыбалки, я некоторых бойких карасиков пускаю в тазик с водой, что бы показать их моим самым маленьким внучкам. При знакомстве с рыбками у внучек сразу возникает вопрос: «А они не кусаются?». Убедившись, что они не кусаются, смело ловят их маленькими ручонками, и отпускают обратно.
После последней рыбалки я то же несколько штук выпустил в тазик, но на третий день они стали засыпать. Остался один, которому я бросал пойманных на балконе мух, но он их игнорировал, и всё держался почему-то мордочкой на север. Посчитав, что он имеет право на жизнь, я поместил его в маленькую баночку с водой и понес на мост через реку, что в двухстах метрах от моего дома. В первом пролёте моста образовалось мелководье от метровых зарослей водяного хвоща, и от него до берега узкая протока с ямками и тихим течением, куда я и слил воду с карасиком. Очутившись в реке, карасик сразу развернулся навстречу течению, и, пошевелив хвостиком, медленно уплыл под мост. Значит, будет жить. В глубокое и быстрое течение я испугался его выпустить, там его быстро могли бы сцапать окуни или щука, а здесь, на мелководье, он сам решит, куда ему податься.
